Характер имени Василий

Имя Василий этимологически означает царский, царственный. Если в царствовании основным признаком считать не величие или достоинство, которое может быть присуще самым различным нравственным и общественным состояниям, а необходимую царю способность охватывать с некоторой высоты широкий кругозор и сознательно вести в охватываемой области планомерную деятельность, то, действительно, царственность, так понимаемая, есть существенный признак Василия.

Его интеллект быстро схватывает отношение вещей, людей и событий, не теряется в многосложности жизненных отношений. Все существующее взвешивается им и находит себе место, хотя и не в отвлеченной системе. Но из всего существующего истинным предметом внимания служит преимущественно задача культуры, а не метафизика и не естество — знание само по себе. И это занимает Василия, но собственно применительно к культуре. Не отвлеченное и пассивно хранимое знание влечет Василия, а такое, которое он может пустить в оборот культуры и организовать на его почве людей. Организаторство, организационная способность дороги Василию; но не то организаторство, которое служит внешнему достижению поставленной цели, следовательно — не политика и не тактика сами по себе, а организация по внутреннему смыслу, в которой может быть и политика, и тактика, но в качестве подчиненных моментов. Василий хочет достигнуть некоторой внутренне достойной, широкообъемлющей цели. Но, ставя себе цель, Василий знает, чего он хочет, и настойчиво стремится к ней, как стекающая вода, ищущая наиболее низкого положения, легко отыскивая себе те пути и проходы, прямые или извилистые, которыми он достигнет цели. Хорошо разбираясь в сложности жизненных сплетений, ум Василия не есть школьный, отвлеченный ум, действующий из отвлеченных правил и принципов; очень сознательный на своих вершинах, он с большой постепенностью переходит в интуицию, угадку, инстинкт, даже хитрость, и потому способен действовать гибко и приноравливаясь. Ему нужно не самоудовлетворение прямой линии, не самодовольство, школьное самодовольство чистотой работы, а достижение цели; ему все равно, насколько правильными представятся его пути, если их записать и расценивать нормативно: он рассматривает их по существу, насколько они целесообразны, но эту целесообразность хочет понимать не как минутный и частный успех, не как обособленно взятое достижение, а в качестве звена в целом ряде достижений, обширном по замыслу деятельности. Такие действия (поскольку данный Василий имеет какую-либо значимость) далеки от интриги и происков: они не случайны и не личны. Даже тогда, когда трудно согласиться с общим характером деятельности Василия, нельзя бывает отрицать внутреннюю связность этой деятельности и больший, нежели только личный, расчет. Она не гладка, в ней нет прозрачности и чистого звона; но она не мелочна и, не витая в облаках, не зарывается в землю. Самая корявость ее и извилистость путей дают ощущение жизненной приспособленности, деловитости, а при более высоких достижениях — мудрости. Не задаваясь несбыточным, Василий идет медленно, но не теряя достигнутого, без срывов; если он отступает, то это — не случайное уклонение и не растерянность, а обход встретившегося препятствия: Василию нужно оставить его позади себя, он не видит непременной необходимости во что бы то ни стало сдвинуть его. И он продвигается, осуществляя и закрепляя некоторое высшее задание, которое с этого времени делается навеки достоянием культуры.

Эта способность к целесообразной деятельности в значительной мере определяется в Василии непосредственностью связи его воли с разумом: ум переходит в волевое начало, как бы прорастая его, причем эмоции не то чтобы отсутствовали или были развиты мало, но они не стоят между умом и волей, а отодвинуты в сторону и потому при общей большой активности характера сами остаются пассивными, издали воспринимающими жизнь и действие в ней личности, которой принадлежат, и потому как бы фаталистичны.

Василий разделяет в себе свою активность, так что организующий разум, которым он действует в мире и который есть, по собственному его сознанию, его должность в мире, как бы царский сан, и свои чувства, лично свои и для себя хранимые, нежность, меланхоличность и субъективная тонкость их не должны отражаться на внешнем проявлении личности, на целесообразном ходе всей деятельности.

Активный и направляющий события вне своих собственных чувств, мало помышляет о деятельности в пределах личной жизни, а затаеннейшие внутренние движения его представляются ему невоплотимыми, невыразимыми и потому — внежизненными. При умении и способности всему найти место, при сравнительной легкости успеха в достижении поставленных целей, внутреннему своему Василий не находит места и в этом не имеет успеха; но не потому, чтобы его попытки в таком направлении терпели провал, а потому, что он внутренне противится самой мысли о возможности выразить и воплотить это внутреннее. Заранее и без дальнейших оснований Василий проявляет резиньяцию.

Это внутреннее скрывается таким образом в глубину души, и от себя самого Василий прячет самые нежные свои чувства в синей глубокой мгле сокровенной подавленности. Василий — синий. Он облекается синей маской суровости и жесткости, стараясь сокрыть себя от себя тяжеловесной монументальностью, порой даже жестокостью. Шипы этой суровости направлены, однако, внутрь не менее, чем наружу; они колют при нажиме на внешний мир и самого колющего.

Но им эти страдания раз и навсегда признаны роком, ему и в голову не приходит возможность их устранения. Напротив, он убежден в несоизмеримости внутреннего и внешнего. Как последствие такого сознания легко может развиться в Василии мрачность, мрачное ощущение обреченности всего заветного и полная фатализма бездейственность в отношении дорогого. Подозрительность — одна из черт, способная развиться в Василии. В связи с ней и в силу его основной склонности охватывать кругозором обширный круг явлений и считать себя ответственным за него, Василию кажется необходимым смотреть и присматривать за всем кругом явлений, чтобы ничто не ускользнуло от его взора: символически эта склонность к миродержавству запечатлевается нередким у Василия косоглазием. Замкнутый в себя в самом затаенном и вынужденный, в силу своей организующей деятельности, быть как бы весьма открытым, обходиться обходительно со множеством самых различных людей, всюду необходимый, но в сущности нигде не находящий себе, самому себе, настоящего пристанища, хочет хотя бы искусственно отрешиться от своей организующей думы, остаться без попечения и прорваться сквозь себя самого. Василий не спокойно и естественно раскрывается в таких случаях, а тяжело, так что и немногое стоит ему многого. Ему нужно для этого быть резко выброшенным из обычных условий жизни и получить толчок искусственного возбуждения. Он может быть от различных причин; но более всего у Василия тяготение к вину, но это не просто склонность к веселью, хотя бы искусственному, на поиски вкусовых ощущений; хочет опьяниться, ищет чрезвычайной встряски и под конец — забвения, чтобы можно было, не думая о невыразимости невыразимого, все же выразить его, отложив мысль о возможном и необходимом, а затем — совсем отложить всякую мысль и сознание и этой паузой мироуправления надежно разделить этот особый момент от всех прочих, от всей деятельной жизни. В этот момент Василий сделал попытку проявить себя, но зато ушел от объективного мира: он отдыхает от своих дел, и тогда они не существуют, не должны существовать у него. Но и в делах, и в отдыхе, и в жизненном строительстве, и в уходе к себе Василии не руководится внешне и формально поставленными нормами. Он может быть жесток, даже нарушая нормы, во имя поставленной цели, но может быть и безмерно великодушен, когда это великодушие можно оказать единым актом воли, единым мановением, и при этом он еще менее будет считаться с какими бы то ни было нормами и требованиями права, а то и морали. Этим сказано много, потому что как организатор, администратор, строитель жизни Василий не может просто, легкомысленно относиться к нормам, сам их насаждая и проводя. Но, когда действительно нужно, он способен самодержавно отменить на этот раз, на этот единичный раз, норму и осуществить то, что сейчас именно требуется, хотя бы оно стояло и в полном противоречии с формально и буквально понимаемым правилом каждодневной жизни. Он умеет делать это со властью, не пятная своей совести и не будучи внутренне вынужденным вследствие такого отступления к дальнейшим нарушениям того же правила, как это бывает при простом падении. Повторяю, он отменяет обязательное для других и, если уж отменил, то активно, и не страдает от такой отмены. Когда он уходит от дела, то уходит, как решивший, что это нужно, а потому — не воровски и не тайно от себя.

Но это не значит, будто Василий не способен грешить. Конечно, нет. Однако его грех совершается им не случайно и неожиданно для него самого, а как-то планомерно: этот грех не «происходит» как случай, не вторгается неожиданностью в ряд других действий, но, прочно и логически связанный с другими действиями, соизволяется как естественное последствие, как необходимость, как неотменимое звено на принятом пути, и потому — по-своему разумное и организованное.

Значение имени человека

Как имя человека влияет на его судьбу - Михаил Матаев:

Понравилась статья? Лайкайте, комментируйте, делитесь с друзьями! Получите +1 к Карме :)

И чуть ниже оставьте комментарий.

Есть что сказать, дополнить или заметили ошибку? Поделитесь!
Когда-нибудь Ваши дети^[en]-внуки зайдут сюда и увидят знакомое имя...

Спам, оскорбления, сквернословие, SEO-ссылки, реклама, неуважительное обращение, и т.п. запрещены. Нарушители банятся.

Значение имени Василий